Часто это добрая и очень заботливая мать. Она много знает, много понимает, у нее все под контролем. Высокая тревожность заставляет ее все продумывать до мелочей. Как бы чего не произошло, ведь мир так опасен.
Своего ребенка она воспринимает как
собственность, с которой можно делать все, что угодно. Потребности и желания
ребенка игнорируются, не слышатся.
Для такой матери характерна низкая или
полное отсутствие критичности к своему поведению и к реальности вообще. Ребенок
должен кушать тогда, когда этого хочет мама. Он должен спать, когда мама
решила, что пора. С кем ребенку дружить/не дружить мама знает тоже. Ребенок
должен чувствовать то, что нравится маме. Одной из моих клиенток 13 лет мать
говорит так:
- Улыбайся! Что ты такая грустная?
Улыбайся, я сказала! – звучит почти как приказ.
Когда девочка пытается улыбаться (из
страха, чтобы не вызвать еще большую ярость матери), мать заявляет:
- Что ты скалишься наигранно! Это оскал,
а не улыбка!
Ребенок в такой ситуации чувствует
замешательство, от которого недалеко до помешательства… Такой матери трудно
угодить, как ни старайся.
Эта мать точно знает, каким должен быть
ребенок и каким не должен. И будет очень мягко, но очень настойчиво добиваться
этого соответствия. Любое отклонение ребенка от маминых представлений влечет
ярость. Ребенок это чувствует, пугается и пытается соответствовать… Ценою
разрушения собственной личности.
Лаской или угрозой ребенка приучают с
самого детства рассказывать абсолютно все дорогой мамочке. Ребенок остается под
таким же тотальным контролем, как тогда, когда он был в утробе. Мать знает о
нем все! Только так она спокойна. А ребенок?
А кого это волнует? Вот так мать «любит»
своего ребенка. Уж она-то знает - как она любит своего ребенка! Ведь ребенок –
весь смысл ее существования. Она так прямо ребенку с рождения и говорит: «Ты
единственная радость в моей жизни!»
А что чувствует ребенок?
Если этот вопрос задать матери, она даже
не будет об этом спрашивать своего ребенка. Она за него знает, что он счастлив.
Потому что считает, что с такой мамой он просто обязан быть счастливым!
Так что же ребенок чувствует на самом
деле?
Давайте спросим у ребенка.
Настя 20 лет, живет 2 года отдельно от
родителей. В терапии 2 месяца. Вот некоторые из ее фраз:
«Я чувствую стыд за свое существование
на Земле»
«Я потеряла смысл, меня нет. Я рассыпана
на крошки как хлеб, как пыль по всему миру»
« Я постоянно ощущаю присутствие матери,
ее всевидящий глаз, будто она сидит у меня на плече и критикует»
« Я не могу расслабиться, чтобы заснуть.
Мне постоянно нужно куда-то бежать, что-то делать.»
«Меня нет! Я золотая игрушка своей
матери!»
Ребенок у такой матери чувствует себя
поглощенным ею. В ее полной власти!
Ребенок шизофреногенной матери может
быть очень болезненным. От вирусных заболеваний до тяжелых - типа эпилепсии и
шизофрении. При этом тяжелые болезни имеют атипическое течение, что только
подтверждает психологическую природу их происхождения.
Болеет ребенок для того, чтобы
почувствовать границы своего тела, отдельные от матери. Хотя бы через боль…
У таких детей, а затем взрослых вопрос
существования и не-существования ставится ребром. Я есть? Или меня нет? От
мыслей о собственной бесполезности, о вопросах бытия и смысла человеческого
существования до реальных суицидальных действий.
Такие дети ищут и находят экстремальные
занятия, типа паркура, парашютного спорта и тому подобного лишь для того, чтобы
почувствовать собственное, отдельное от матери, существование.
Татуировки, жесткий пирсинг тоже сюда.
Из желания определить свои отдельные границы.
В любви шизофреногенной матери нет места
доверию и чуткости к потребностям другого. А если честно, там нет любви вообще.
Есть беспощадная власть с требованиями тотального подчинения представлениям
матери об идеальном ребенке, прикрытая лже-заботой и лже-нежностью.
Текст Татьяна Головина
